Текстовая версия выпуска
Здравствуйте, дорогие наши слушатели! Сегодня великий день — день победы! Не во всех городах погода радует, но не смотря на это, вся страна все равно празднует, все друг друга поздравляют. Слава Богу что есть такие праздники, когда мы можем вспомнить великий подвиг наших дедов!
Вчера мы с вами говорили о том, что вера и молитва чудесным образом помогали нашим дедам пройти сквозь все ужасы войны и выйти из нее победителями. Сегодня мы продолжаем рассказывать такие истории.
История Николая Егоровича Цокова. Николай Егорович смотрел в лицо смерти не раз. Порой, она приближалась настолько близко, что буквально дышала ему в затылок. Но каким-то непостижимым образом ему удалось вырваться из ее цепких лап, и вернуться с войны живым и невредимым. Абсолютно неверующий человек, сопоставив все факты своей жизни, он понял, что там, на войне, ему помогла выжить сила собственной молитвы и сила материнской молитвы.
Уроженец села Игумново Новосильского района 17-летний Коля Цоков получил повестку в ноябре 1943 года. Ее принесли ночью, а рано утром уже надо было быть на призывном пункте, находившемся в районном центре за несколько километров. Как ни просил он мать не провожать его до военкомата, та ни в какую не соглашалась, до последнего оттягивая минуту расставания. После суеты, наставлений и слез, на прощание протянула ему горшочек пшенной каши, еще теплой, пахнувшей дымком, которую втайне от сына сварила ночью. И перекрестила в дальнюю дорогу: «Воюй, сынок, с честью, а я за тебя молиться буду!».
Тогда на эти слова он не обратил внимания. Комсомолец Коля не верил в эти предрассудки. И только, прожив не один десяток лет, Николай Егорович понял, что случайностей не бывает. Не раз он был на волосок от смерти, и только лишь одним везением дело здесь не обошлось.
Их, ребят 1926 года рождения, звали «последышами»: те, кто были постарше, уже давно были там, на передовой, а многие и на том свете.
Николай попал в учебную роту истребителей танков. После полугода обучения его направили на 3-й Белорусский фронт, автоматчиком танкового десанта. В один из боев танк Николая попал в засаду. Все вокруг было черно от взрывов, земля дрожала и стонала, миг – и парень потерял сознание. «Вот так и погибают на войне», - была его последняя мысль, но про себя стал молиться, стал просить Бога помочь, хотя вроде бы сам не верил во все это.
Первым, что почувствовал, когда очнулся, была нестерпимая боль. Значит, не убит, значит, ранен. Приподнял голову и увидел, что ватные штаны насквозь пропитаны кровью. Лежал, и не мог пошевелиться, но ликовал: жив! Вскоре подоспели свои, оттащили к походному лазарету, но облегчения не наступило: кроме перевязки никакой помощи там не оказали. Машина за ранеными пришла только на следующий день: трое суток по бездорожью на Студебекере до госпиталя он преодолел, корчась от боли. К этому времени нога полностью почернела и начала гнить. Парень метался в жару, и боли уже не чувствовал. Гангрена могла стоить ему жизни, но, к счастью, все обошлось. Хирург вырезал из ноги три огромных куска мяса. Раны долго не затягивались, но постепенно Коля пошел на поправку. Врачи называли его везунчиком, а он, по молодости лет, тогда не понимал, что такой случай, как у него, один из ста: мало кому после такого ранения удавалось избежать тяжелых последствий.
После полугода скитаний по госпиталям, Цокова направили под Кенигсберг в Первую Московскую гвардейскую дивизию. Он считался уже обстрелянным бойцом, поэтому определили его в разведроту. Теперь, когда он знал, что такое война, во второй раз ехать на фронт было страшно. Умом понимал, что в любой момент его могут убить, а душа и сердце 18-летнего мальчишки кричали: хочу жить! Часто про себя он повторял — Господи помоги. Как будто что-то само изнутри обращалось к Богу и он этому не мог сопротивляться.
Смерть не дремала, ежесекундно ходила рядом, но всегда обходила стороной. Однажды они, с верным товарищем Рафиком, сидели в засаде на болоте. Не ели пять дней, а потому разговор постоянно сводился к кулинарии. Рафик с увлечением рассказывал, как правильно делать плов, эмоционально размахивая руками и постоянно наклоняясь к Николаю. Когда он в очередной раз наклонился к другу, то вдруг уткнулся лицом в грудь и замолчал на полуслове. Коля с ужасом увидел, как у Рафика изо рта потекла тоненькая струйка крови, и понял, что того сразила шальная пуля. Получается, что, наклонившись к другу, Рафик непроизвольно закрыл его собой.
В свою разведроту Николай вернулся только в апреле 1945 года. Там его уже списали как без вести пропавшего. Однополчане долго хлопали его по плечу, смеялись, не могли поверить своим глазам: «Ну, Колька, ну дает, саму смерть обманул! Ну, теперь, значит, долго жить будешь!».
Так оно и вышло. Известие о победе застало Николая в Кенигсберге. Помнит, как все ликовали, кричали и плакали от счастья, обнимали друг друга и строили планы. Тогда-то он впервые и попробовал фронтовые сто грамм. Да не сто, а все двести – выпил на радостях целый стакан. И заснул, до утра. Раньше ведь не пил ни капли: разведчику нужна трезвая голова и холодный разум.
Вот такая вот замечательная история из жизни нашего героя. Нам известно, что Николай Егорович еще здравствует. Мы желаем ему еще долгих лет жизни и передаем ему огромное человеческое спасибо за то, что благодаря ему мы сейчас живем. А также мы поздравляем всех ветеранов с этим днем! И желаем всем нам никогда не забывать тот подвиг!
А теперь — праздничная песня Светланы Лады-Русь!
Спасибо Светлане Ладе-Русь!
А теперь торжественный момент — единая молитва за мир!
Спасибо всем, кто сегодня был с нами! Спасибо тем, кто защищал нашу Родину в те тяжелейшие годы войны. Низкий вам поклон! А мы ждем вас на наших следующих трансляциях! До скорых встреч!